Форум » Сан-Поло (San Polo) » Галантерейный магазин "Райская пташка" » Ответить
Галантерейный магазин "Райская пташка"
Адриано Пиндемонте: Часы работы с 10.00 до 20.00.
Fiametta Bianchini: Как раз в тот момент, когда внимательный и любопытствующий взгляд синьорины изучал изящный гребень из черепахового панциря, что лежал на темной подкладке на витрине, дверной колокольчик жалобно кратко звякнул и заставил Фьяметту перевести взгляд на нового посетителя. К ее большому удивлению это оказался Мауро, мальчишка с первого этажа дома, где семейство Бьянкини снимало комнаты. Тяжело дыша, он лишь на секунду перевел дух и тут же бросился к соседке совершенно не обращая внимания ни на то, что все в этом заведении просто таки дышало аристократизмом, ни на то что они были тут не одни. - Мауро, что ты здесь делаешь?! – шикнула служанка, хватая мальчишку за плечо. Вот еще не хватало что бы он разозлили синьора хозяина – не хотелось бы прослыть уличной девчонкой со сворой мальчишек, бегающих звать играть ее в салочки. - Фьяметта.. Иди домой..Дед тебя искал..Что-то там с Альбой.. – только и смогла различить девушка сквозь тяжелое дыхание Мауро, которого тон синьорины не смутил. -Что? А что такого с Альбой? Я сейчас не могу, я на службе и.. -Что-то важное, дед звал и матушка твоя тоже вернулась, - прервал ее Мауро и схватил ее за край белого накрахмаленного передничка, совсем как маленький ребенок, и настойчиво потянул девушку за собой к выходу. С одной стороны Фьяметту взволновало, что домой вернулась даже мать, которая служила у очень строгой хозяйки, но с другой разве она могла оставить приказание синьоры Араго не выполненным? Хотя.. Семья была куда важнее, а уж в то, что синьорина опоздала с выполнением приказаний не из-за свидания со смазливым кавалером, а сугубо по семейным обстоятельствам мадонна должна была бы поверить. В конце концов, это была правдой.. «Ох, надеюсь что это не шуточка, а то кому-то тогда ой как достанется на орехи..» -Ладно, идем, - и парочка выскользнула из «Райской пташки».
Bianka Nervi: Бианка припомнила сумму, выданную ей сегодня папой, как он сам выразился "на сладости". Он совершенно неожиданно оказался в очень благодушном состоянии. Справедливо решив, что от такого количества сладостей можно и заболеть, девушка лишь кивнула ему в ответ, мило улыбнулась и, присовокупив ко всему этому ещё и поцелуй в щеку, стала воображать, чем сладости можно заменить. Потом она прибавила к этой сумме свои сбережения. Выходило, что должно хватить. -Позволяют, синоьор, - она захлопала ресницами, словно стараясь проверить: является ли это кружевное чудо сном, или всё же слишком прекрасной реальностью
Адриано Пиндемонте: - Ну, раз такое дело, синьорина, - синьор Пиндемонте благодушно улыбнулся. Как же приятно, когда желания совпадают с возможностями! И как приятно, когда обе стороны сделки остаются довольны! Чего только стоят блестящие глазки этой белокурой девчушки, подкрепленные возможностью обладать этой дивной лентой её мечты! И ему в радость осчастливить столь очаровательное создание! Синьор Пиндемонте, напевая веселую песенку, подбежал к скамейке и, кружась, подплыл к месту, где висела кружевная лента. - Знаете что, синьорина, а почему бы вам не снять её самой? – предложил он посетительнице. Причины тому было две. Первая: девушке явно было бы приятно достать будущее свое сокровище самой. Ну а вторая… С кряхтением взбираться на скамейку и на цыпочках тянуться к высоко висящей ленте, лишний раз подчеркивая тем самым свой низкий рост и отнюдь не тощую комплекцию – чай, не синьоры Анималле! – не очень хотелось. Молодость и эфемерность девушки как-то особенно остро напомнили ему о собственных ушедших годах и стати. А ведь в молодые годы он был настолько хорош, что сразу бы сумел завоевать сердце прекрасной Пампиньи… А сейчас… Да разве взглянет такая женщина, как донна Сфорца, на бедного низенького галантерейщика с пузцом, когда вокруг неё наверняка вертится толпа кавалеров!
Bianka Nervi: Голубые глаза распахнулись ещё шире. Бианка в восторге приоткрыла ротик и указала пальчиком на скамейку. -Я-я? Сюда, правильно? Она прикрыла рот ладошкой. Как же хотелось побыстрее завладеть этим кружевным богатством! Этим воздушным божеством... Бианка проворно подбежала к хозяину галантереи и снова уставилась на него, словно спрашивая разрешения забраться на скамейку. Девушка даже начала немножечко подпрыгивать на месте от нетерпения.
Адриано Пиндемонте: "Ох уж эти молодые барышни! Как волчки вертятся!" - посетовал про себя синьор Пиндемонте. - Да-да, синьорина! - одобрительно кивнул Адриано. - Именно сюда! Вам предоставляется возможность самолично снять понравившуюся ленту. Синьор Пиндемонте был сама учтивость и внимательность, однако мысли его то и дело возвращались к предстоящему Карнавалу и Дню Святого Валентина. О, да! В этот день ангелы непременно будут на его стороне, и херувимы будут кружить над его головой!.. И над головой донны Сфорца. Надо будет подарить ей что-нибудь! Что-нибудь достойное такой шикарной женщины, как она! Но с ней не смогут сравниться даже сияющие звезды на ночном небе. Что же? Что же подарить ей? Перчатки? Нет, не то! Слишком банально. Ленты? Избито! Заколки? Нет, нет и ещё раз нет! Что же подарить?!
Bianka Nervi: Бианка легко вспорхнула на предоставленную ей скамейку и прикоснулась к столь желанной ленте. Легкое кружело легло в руки так, словно принадлежала девушке всю жизнь. И выпустить её теперь из рук было просто невозможно. Она спрыгнула на пол, всё ещё любуясь на свою покупку. Но всё-таки стоило рассчитаться с хозяином, и Бианка принялась доставать из сумочки деньги. Это удавалось ей на удивление ловко, учитывая, что ленту она из рук выпускать так и не желала. -Одну секундочку синьор.
Адриано Пиндемонте: Синьор Пиндемонте с улыбкой наблюдал за манипуляциями девчушки. - Ничего-ничего, синьорина, я вас не тороплю. Но вы могли бы положить ленту, так вам будет удобнее. Не бойтесь, я не отберу её, - хохотнул галантерейщик. Его забавляло то, с каким восторженным выражением лица, с каким трепетом белокурая девчушка держала в руках ленту. Как какую-то драгоценность. Дорогую и уникальную. Хотя что уж кривить душой! Лента и в самом деле была превосходна!
Bianka Nervi: Девушка последовала его совету и ленту всё-таки положила, но, положив, бросила на неё такой полный обожания взгляд, что на мгновение в комнате стало светлее. Зато она смогла беспрепятственно вынуть деньги из сумочки и с самым торжественным видом вручить их хозяину магазина. >>> 12 февраля 1842 года, 19.45
Адриано Пиндемонте: Получив деньги за ленту, синьор Пиндемонте с отеческой нежностью наставительно велел беречь сию красоту как зеницу ока и стирать бережно, не дёргая особо тонкое кружево. Внутри он ликовал! Во-первых, он заработал сегодня кругленькую сумму – богатые синьоры как один решили принарядиться к карнавалу и избрали для этого его магазин. Ну а во-вторых (здесь душа галантерейщика запела так, что услышь это кто-нибудь другой, барабанные перепонки человека тут же лопнули), он наконец-то решил, что подарит прекрасной донне Сфорца! Кулон! Это будет янтарный кулон. Его медовый цвет дивно будет смотреться на шоколадной коже очаровательной Пампиньи! Проводив юное создание, синьор Пиндемонте бросил взгляд на настенные часы и со словами: «Ох, ох, как поздно уже! Лишь бы успеть к ювелиру до закрытия!» - поспешил покинуть магазин, не забыв предварительно запереть в секретер амбарную книгу и тщательно проверить прочность замков на двери – привычка выработанная за долгие годы. >> Ponte di Rialto 12 февраля 1842 года, 20.05
Адриано Пиндемонте: 13 февраля 1842 года. Синьор Пиндемонте проснулся в прекрасном расположении духа. Пританцовывая, умылся. Надел лучшие свои чулки, любовно погладив упругие, чуть полноватые икры. Обул до блеска начищенные туфли. Втиснулся в жилет, пуговки которого предательски дрогнули, когда он застегнул их на своем могучем торсе. Ткань в области брюшка натянулась, лишь подчеркивая солидность благообразного синьора. Адриано тяжеловесной бабочкой порхнул к зеркалу и покрутился перед ним на одном носочке. Как там называется это у балерин? Фуэте? Фуа-гра? В общем, какое-то там фуэ!.. Не суть важно! Важно, что при этом галантерейщик ощутил себя легчайшим и изящнейшим созданием, способным составить конкуренцию даже самому Серджио Анималле! Да-да! «О, bella donna! Прелестная Пампинья! Я к вам лечу на крылышках любви!» - напевал синьор Пиндемонте в перерывах между шумными «фух!», которыми сопровождались его утренние упражнения. Ведь он ни на миг не оставлял надежды стать когда-нибудь величайшим cantante lirico, который будет в дополнение к чудесному голосу обладать еще и дивной пластикой! А сегодня вечером он должен быть неотразим. Сегодня вечером он пойдет к донне Сфорца и откроет ей свои чувства. Возможно, его «богиня дней, царица ночи» даже согласится стать его женой и составить счастие его дней. О, у них было бы чудное семейное гнездышко. Пампинья бы носила ему обеды из своей булочной. А он в перерывах между своими клиентами делал бы ей различные приятные сюрпризы. Они несомненно были бы идеальной парой! Синьор Пиндемонте остановился наконец перед зеркалом и, оглянувшись предварительно, чтобы его не дай Бог никто не увидел, хотя он и был один в комнате, напомадил палец и провел по бровям, придавая им изящный изгиб. Хотя в случае чего он непременно будет отрицать, что пользуется подобными средствами! Он же не этот напыщенный петух Менегуззи!
Jeffrey Westmorland: 14.10 Джефф вощёл в лавку и огляделся в поисках хозяина. Его обрадовал факт, что в магазине не было никого кроме него - значит такая неловкость, как припокупке маски, исключена, кроме того никто не заметит его раздражения, а главное - не придётся ждать. Когда же он увидел галантерейщика, то еле сдержал улыбку. Уэстморленд и не предполагал, что типичный герой комедии масок может явиться перед ним наяву. - День добрый.Я могу приобрести у вас пару перчаток, синьор?
Адриано Пиндемонте: Синьор Пиндемонте, повернувшись задом к входной двери, наводил порядок на одной из полок. Любовно раскладывал ленты, поправлял футляры с булавками и заколками. При этом он от души приплясывал, активно двигая толстеньким задом. На самом деле, он пытался изобразить танец женщины-змеи, который ему довелось однажды видеть. Но с учетом его комплекции, данный танец в исполнении синьора Пиндемонте больше напоминал танец молодого бегемота. Звонок дверного колокольчика заставил галантерейщика тихонько ойкнуть и подпрыгнуть на месте от неожиданности. После чего Адриано ещё некоторое время оставался стоять на месте в той же позе, в какой и приземлился: лодыжки скрещены, коленки чуть согнуты, пухлые ручки подняты вверх. - Добрый день синьор! – изящный пируэт, и галантерейщик уже смотрел на покупателя. – Добро пожаловать в «Райскую пташку»! – синьор Пиндемонте королевским жестом обвел рукой вокруг. – Перчатки? Ну разумеется! Здесь вы сможете приобрести самые лучшие перчатки, какие только пожелаете!
Jeffrey Westmorland: Вид у галантерейщика был настолько уморительный, что Джефф еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Такая неожиданная весёлость посетителя могла показаться хозяину обидной, поэтому герцог произнёс со всей серьёзностью, на которую только был способен в этот момент: - Пару перчаток чёрного цвета из лучших, какие только у вас есть, синьор. Они должны быть достаточно просты, но удобны и элегантны.
Адриано Пиндемонте: Синьор Пиндемонте с любопытством оглядел вошедшего. Статный, высокий. Аристократ до мозга костей, как говорится. Иностранец, выговаривающий слова с мягким акцентом. Наверное, прибыл на карнавал, как и многие остальные приезжие. - Синьор! Вы меня обижаете! – с притворным оскорблением жарко воскликнул Адриано. - В моём магазине нет ничего некачественного. Даже «просто хороших» вещей мало, всё только самое лучшее! Перчатки, чулки и ленты у меня покупают все самые благородные синьоры Венеции! Божественная Селестина Коррелли - вы непременно должны услышать её голос! Неповторимый Серджио Анималле - танцует как Бог, хотя немного и со странностями. У меня в клиентах числится даже сам маркиз Амадори, гондола которого участвует в сегодняшней гонке! – галантерейщик придал лицу серьёзность, чтобы покупатель в полной мере мог проникнуться значимостью «Райской пташки» и весомостью её хозяина.
Jeffrey Westmorland: Теперь Джефф уже не мог не улыбнуться. Галантерейщик с таким воодушевлением расхваливал свои товары, так горячо говорил о постоянных покупателях, что Уэстморленд, остановив неистощимый поток слов хозяина лёгким движением руки, сказал: -Значит то, что мой выбор пал именно на вашу лавку - счастливая случайность для меня. Видите ли, я потерял одну из своих перчаток, делая ставки именно на эту регату. правда, поставил на гондолу другого владельца Кстати, взгляните, вот сестра потерянной перчатки. Нет ли у вас чего-то похожего? И пока синьор Пиндемонте осматривал его перчатку, произнёс: -Я вижу вы хорошо знаете всех в этом городе, синьор.
Адриано Пиндемонте: Клиент с доброжелательной улыбкой вслушивался в речь хозяина «Райской пташки». Несомненно, он был рад, что Фортуна привела его именно в эту лавку, славящуюся на всю Венецию! - И на кого же вы поставили? – беря из рук клиента перчатку (из уважения, разумеется! Всё равно перчатки продаются лишь парами!), полюбопытствовал синьор Пиндемонте. – Знаете, будь моя воля, я бы сделал ставку на маркиза. Порой мне кажется, что его матерью была сама Фортуна! Ему во всём сопутствует успех. Его театр “La fenice” славится не то, что по всей Венеции, по всей Италии! Синьор Амадори умеет разглядеть таланты даже сквозь толстый слой грязи, да-да! Глаз алмаз у человека! И гондольера, наверное, выбрал стоящего! Говоря всё это, галантерейщик извлекал с полок коробки с перчатками и выставлял их на прилавок.
Jeffrey Westmorland: Разглядывая образцы, которые усердно выладывал на прилавок словоохотливый хозяин и прислушивался к тому, что он говорил. Наконец, выбор его пал на пару перчаток - почти точную копию утерянной. -Вот эти, пожалуйста. -И добавил: -Я поставил на гондолу некой синьоры Араго, лишь только потому, что имя её показалось отчего-то смутно знакомым. Вы считаете, я допустил промах?
Адриано Пиндемонте: - Промах? – галантерейщик пожал плечами. – Не знаю. Но подобные женщины не по мне. Одевается в мужскую одежду, заправляет делами сама. Пожалуй, ей стоило бы родиться мужчиной. По мне, так она не из тех женщин, рядом с которой хочется быть рядом. Глядя на неё, думаешь, что она сама вполне со всем справится, и что мужчина ей абсолютно не нужен. В моём понимании женщина должна быть слабой, хрупкой, ранимой. Такой, чтобы рядом с ней любой ощущал себя сильным и значимым. Она должна быть нежной, чуткой, понимающей и… женственной! «Такой, как донна Сфорца!» - галантерейщик сладостно вздохнул, вызывая перед мысленным взором образ милый и чудесный. - Что-то я чересчур разговорился, - опомнился галантерейщик и поспешно принялся упаковывать пару перчаток, выбранных посетителем. – Не обращайте внимания на мои слова! Вполне возможно, что вы найдёте эту синьору весьма привлекательной.
Jeffrey Westmorland: Джефф подумал, что слова галантерейщика не лишены истины. Хотя, судить о незнакомой даме только по описанию стороннего лица - не стоит. У каждого свой взгляд и свои пристрастия. -Согласен с вами, синьор. Женственность - именно то,что наиболее ценно в представительницах прекрасного пола. Слабого пола. . . Но, если какие-то из них хотят выглядеть сильнее.. Хм.. Может в этом и есть определённый шарм.Боюсь, что не вправе говорить о женщине, не узнав её лично. И, попробовав перевести разговор на другую тему спросил: --Вы упомянули о театре. Нельзя ли немного подробнее?
Адриано Пиндемонте: - О, синьор, рассказывать о театре – пустое дело! Это надо видеть, чувствовать! Сможете ли вы проникнуться музыкой, если я опишу вам тот трепет, который она во мне вызывает? Сможете ли вы испытать тот экстаз, когда дивный женский голос пробирается вам под кожу, скользя по нервам? А танец? Сможете ли вы, следуя описаниям, проследить всю пластику и гибкость танцора, ощутить его энергетику? А ведь божественная Селестина и неподражаемый Серджио именно таковы! Они, можно сказать, мои музы, мои неиссякаемые вдохновители! Признаться, я тоже мечтаю о карьере человека театра, - галантерейщик смущённо потупился, нервно теребя полу жилета. - Но если им всё даровано Мадонной, то мне для этого приходится тщательно упражняться! Вот послушайте!.. И синьор Пиндемонте запел. На удивление неплохо, хотя и фальшивил местами. Но отрывок арии, наполненный восхвалением прекрасной дамы, по-видимому, не лишённый для Адриано наполненности и какого-то своего прочувствованного смысла, всё же внушал уважение.
полная версия страницы